Откуда-то из глубины веков дошла до нас простая по звучанию, но витиеватая по смыслу фраза: «Снимаю шляпу!».
Сейчас так уже не говорят, для выражения своего уважения и почтения используются совсем другие слова, а в XIX веке «снимали шляпу» довольно часто, восхищаясь мастерством и талантом современников. Удивительно, но в момент произнесения этих слов, шляпы на голове могло и не быть.
Так сложилось исторически, что шляпа – это гораздо больше, чем предмет гардероба, она – носитель информации. О человеке в шляпе говорят, его образ запоминают. Шляпа – непревзойдённый символ успеха: «Джентльмена делает шляпа», «Леди без шляпы – Эйфелева башня без наконечника». Если вы хотите преуспеть – оденьте шляпу!
Считается, что слово шляпа пришло к нам из Германии. Немецкое «Slappe» (шляпа) произошло от глагола «Slappen» со значением «висеть, виснуть, свисать»: так назывались мягкие шляпы. Аналогов в славянском языке найдено не было. Это и понятно, ведь славяне носили не шляпы и шляпки, а шапки, а потому для нас всё дело в ней, в шапке!
Башлык и кубашка
Суровый климат, длинные русские зимы вынуждали и бедных, и богатых людей носить шапки. Шили их из овчины, лисицы, соболя, бобра, барсука, из кожи волков, лосей и домашних животных. В каждой области бытовали свои названия шапок.
Например, в Псковской области в холодное время года носили шапки из серой овчины, назывался головной убор КУБАШКА.
От пронизывающего ветра, нестерпимого холода, а также от дождя и палящего солнца защищал БАШЛЫК — остроконечный капюшон, который одевали поверх шапки. Башлык встречается у многих народов.
Странные названия. Во всяком случае, мне они показались необычными. При ближайшем этимологическом рассмотрении удалось выяснить, что ничего странного нет: в словах «Башлык», «Кубашка» спрятался тюркский корень:
- baş (баш), тюркское – голова
- başlık (башлЫк), тюркское — капюшон
Дословно: «головной», «с головой» накрывающий.
Всё просто, друзья: мы носим НАГОЛОВНИКИ, а названия для них используем тюркские, основательно прижились они у нас за несколько прошедших столетий.
Ермолка
А вот популярная на Руси шапка ЕРМОЛКА произошла вовсе не от имени Ермолай, а от слова дождь! Не верите? Тогда смотрите:
- yağmur (йагмУр), тюркское – дождь
На самом деле, «Ермолка» пережила длинный путь лингвистической трансформации. Сначала тюркское слово «йагмурлУк» закрепилось в древне — русском языке как «емурлукЪ», затем преобразовалось в ЕРМОЛУ и напоследок – в ЕРМОЛКУ.
- yağmurluk (йагмурлУк), турецкое — плащ – дождевик
Дословно: «с дождём», «дождевой».
- емурлукЪ, древне-русское – дождевик
Да, самое главное! Исследуя происхождение слова «шапка», я обнаружила полное сходство нашей шапки с турецкой:
- Şapka (шапка), турецкое – шапка
Поэтому смело делаю свой вывод: слово «шапка» заимствовано нами из тюркских языков. Стоп! А если всё наоборот? Быть может, тюркские народы заимствовали у нас это слово? С этим мне ещё предстоит разобраться, точно так же, как и с «шапкой чучмека». Слышали про такую?
Засольщики
А дело было так. Папина зимняя шапка состарилась, и годы ей были не к лицу. Не к папиному лицу!
И захотел он омолодить натуральный мех простым и доступным способом. Этой косметической процедуре предшествовала небольшая подготовка. Мы запаслись пачкой соли, маленьким эмалированным тазиком и поехали на дачу.
Папа наполнил таз подогретой водой, я растворила в ней соль, положили ушанку. Сидим, поджидаем, когда она просолится.
Высоких заборов раньше не было, а потому соседу все наши действия были хорошо видны.
— Михалыч, что это вы там такое интересное затеяли? – спросил он, не сдержав любопытства.
— Шапку в растворе соли держим, засольщики мы, — рассмеялся папа.
— Это где ж такой рецепт взяли? У чучмеков что ли?
— У них позаимствовали.
Папа с соседом дружил. Они говорили о том, о сём, а я терзалась мыслью:
Каких таких чучмеков имел ввиду сосед?
И вот время настало!
Ахалай-махалай
— Папа, а ты, правда, знаешь этих, как их, чучмеков? – спросила я, когда сосед вернулся на свой участок.
— Конечно, знаю! Смотри, один уже перед тобой!
— Где?
Я огляделась по сторонам, но никого поблизости не оказалось. Наверное, отец решил разыграть меня?
— Я и есть настоящий чучмек, – вдруг совершенно серьёзно сказал он. — Я же из Сибири родом, а всех коренных сибиряков ещё с пятнадцатого века прозвали чучмеками.
— Почему?
— Думаю, от слова «чукча» – олень, оленеводы.
— А одежда у чукчемеков какая была?
— Тёплая: тулуп, варежки, валенки и шапка. Малахай называлась.
— Ахалай-махалай, да? –тут же вспомнила я заклинание клоуна-фокусника и развеселилась.
Цирк был для меня местом детского счастья, два раза в месяц я посещала представления и мечтала стать клоунессой, укротительницей белых голубей и воздушной гимнасткой одновременно. Было мне в ту пору восемь лет.
— Нет, не махалай, а малахай, — поправил меня папа. – Шапка с ушами.
— А шапку свою ты засолил по-чукчемекскому рецепту, да?
— Да, так делали настоящие сибирские засольщики.
— Засольщики? Кто это?
— Рабочие люди, ремесло у них такое: снять шкуру с животного, засолить, а потом помыть и высушить. Лишняя соль сама отпадает, а мех становится новым и красивым.
Наконец, шапка наполнилась солёной влагой, потяжелела.
— Ну, всё! Пора вынимать, — сказал папа.
Я держала шланг, отец под струёй воды тщательно промывал мех. Потом он отжал шапку и повесил на ветку.
Только ждали мы все выходные напрасно, папин эксперимент почему-то не увенчался успехом: шапка сжурилась, сжалась, уменьшилась в размерах настолько, что едва натянулась на донышко полулитровой банки из-под малинового варенья.
Отмока
Прошли десятилетия, я перестала мечтать о цирке. Уже давно нет на свете папы…
А та самая шапка каким-то образом сохранилась в его вещах. И подумалось мне: «Разыщу-ка я тот самый рецепт и попробую разобраться, что пошло не так в нашем тогдашнем с папой дачно-засольном деле».
Согласно советам сибиряков, шкуру после просолки надо четверо суток держать в отмоке — в пресной воде, а менять отмоку несколько раз.
Однако на этом сибирский рецепт не заканчивался, а только начинался. И неожиданно превращался из засольного в бродильный!
Варили квас из ржаной муки, воды, дрожжей и соли, дожидались, пока он забродит, и клали в него шкурку на пяток дней, чтобы хорошенько заквасилась. Потом промывали и начинали дубить!
Дубили – держали в тёплом отваре ивовой коры с солью, затем хорошо сушили и жировали – смазывали рыбьим жиром или глицерином, чтобы кожа вновь стала мягкой. И только после этого расчёсывали ворс, он от всех процедур становился живым и блестящим.
А мы с отцом технологию не соблюли, навряд ли он знал такие подробности, да и о самом важном не подумали: перед процедурой омоложения шапку надо было распороть, вынуть все подкладки и ткань, то есть вернуть шкуре первозданный вид, а потом уж совершать с нею вышеописанные манипуляции.
Ангельское происхождение
Нежданно-негаданно в двухтысячные на горизонте средней полосы России замаячил гипер-модный зимний головной убор — Малахай, и стала мне вновь интересной тема ушастой, меховой сибирской шапки.
Как говорится, на ловца и зверь бежит! Случайно попалась на глаза выкройка шапки. Знаете, как шьётся настоящий Малахай? Из нескольких меховых лоскутов.
Два самых длинных и широких лоскута – чтобы закрывать от холода уши, третий – покороче, пришивался сзади для утепления шеи, самый короткий защищал лоб. Все эти меховые части пришивались к тёплому колпаку, обхватывающему голову.
В старину у богатых сибиряков встречались малахаи даже из восьми клиньев, середняки шили малахаи из четырёх лоскутов, а кто победнее – из трёх.
Пересчитала я «ушки» у папиной шапки: два из них были скреплены на затылке схватцами — завязками, плюс козырёк, отвёрнутый ото лба вовнутрь: всего три… Да и колпака посередине нет, невысокая меховая тулья и донышко.
Не малахай, а скромный малахайчик!
Что же это за слово такое неотвязное, не даёт мне покоя?
Открываю географический атлас. Сибирь граничит с Казахстаном и Монголией, а головные уборы, подобные сибирским Малахаям, считаются в этих странах национальными, значит, нельзя исключить вероятность проникновения слова в русский язык из казахского или монгольского.
Северо-монгольская языковая группа языков включает в себя также бурятский и калмыцкий. Начиная с тринадцатого века и примерно по семнадцатый включительно, Сибирь говорила на общем для всех племён языке. Учитывая, что буряты – коренные жители Сибири и всего Прибайкалья, не удивительно, что мой отец — сибиряк, родившийся в Иркутске, с самого детства знал слово Малахай.
Нашлось у монголов похожее слово:
- Малгай, монгольское – шапка
Но и казахское происхождение Малахая возможно.
Казахский язык относится к группе тюркских, испытал на себе мощное влияние персидского и арабского.
Посмотрите на мои изыскания в этом направлении на основе турецкого языка:
- мelek (мэлЭк), турецкое – ангел
- ilahi (илахи), турецкое – божественный
- ay (ай), турецкое – месяц
В «божественном ключе» переводится и довольное редко встречающееся сегодня мужское имя МАЛАХИЙ:
- Млах, иврит – ангел
- Малахий – дословно: «как ангел»
Как бы там ни было на самом деле, но в слове Малахай есть что-то до конца неразгаданное.
Впрочем, как и в стародавнем названии сибиряков.
Ясно только одно: чучмек не тот, кто мороза не страшится, а тот, кто в малахай готов нарядиться!