Эту историю я не придумала. Я её подглядела.
Произошла она давно. Надеюсь, в сердцах тех, кто принимал участие в истории, всё отболело, и они не обидятся на меня за то, что разворошила память.
Мы были ровесниками по жизни — Лариса, Лена, Соня, Вера, Надя и я: родились в один год, вместе пошли в школу, а потом в институт, в одном и том же году вышли замуж.
Про наше школьное детство мы любим говорить, когда собираемся на юбилеях друг у друга. Вспоминаем одноклассников, курьёзные случаи, переменки и любимых учителей. Одна только тема никогда не поднимается, будто мы её навсегда выбросили из памяти.
Август
Август выдался знойным. Нестерпимый жар висел в воздухе. Ни одного дуновения ветерка. Ощущение, будто над головой топится печь, а под ногами плавится асфальт. Кажется, ещё минута, и мир вокруг сварится вкрутую.
Кто мог, уехал из города и вывез своих чад, а кто не мог, нёс свою ношу — трудился и жил в этом пекле.
За неделю до начала нового учебного года обычных детей забирали от бабушек и дедушек, отлучали от речки и беготни с деревенскими сверстниками, чтобы привезти в город, подобрать на ярмарке форму, купить новый портфель, тетрадки и ручки, подстричь, отмыть и собрать в школу.
В конце августа в школе устраивали собрание, на которое мы приходили в обязательном порядке: надо же узнать, в какую смену будем учиться. Бежали мы на собрание с радостно стучащими сердцами, хотелось поскорее встретиться с одноклассниками. Мы перешли в седьмой класс. Уже не дети, но ещё не подростки. Глупые, одним словом.
После собрания мы с девчонками расходиться не спешили. Собственно, идти нам было некуда, да и делать нечего, настроение каникулярное. Эх, догуляем последние августовские денёчки!
И тут наша классная руководительница предложила помочь родной школе:
— Девчонки, а вы сможете перенести фиалки из учительской в класс литературы?
— Конечно, сможем!
И пошли мы переносить горшочки с цветами. С желанием это делали: здорово же, что занятие для нас нашлось.
Класс литературы был закрыт. Мы оставили фиалки в коридоре и вернулись к классухе — так мы между собой называли нашу классную маму.
— Ой, а у меня ключа нет, — сказала она. — Наверное, ключ на вахте. Спуститесь, пожалуйста, на первый этаж и спросите ключ у вахтёра. Так и скажите ему: «Лариса Николаевна просила выдать нам ключ от кабинета литературы и записать в журнале ключ на её имя».
Мы спустились на первый, подошли к вахтёру и в точности передали слова учительницы. Только он ключа на месте не обнаружил, поэтому стал внимательно изучать журнал, в котором преподаватели расписывались за ключи от помещений.
— Ключ этот взял физрук в восемь пятнадцать утра, к нему идите, он у себя, в спортзале, — сообщил нам вахтёр.
В спортзале физрука не было и мы отправились на его поиски. Посмотрели в кладовке с лыжами и мячами – нет, в тренерской — нет. Хотели уже уходить, но тут почувствовали чьё — то незримое присутствие в раздевалке. Света в раздевалке не наблюдалось, дверь была слегка приоткрыта.
Мы замерли и превратились в слух.
— Я люблю тебя! — донёсся до наших ушей чей — то шёпот.
— И я тебя люблю.
Повисла тишина. Сколько мы не пытались, ничего больше не услышали.
– Целуются, — с усмешкой сказала Сонька. — Поди физрук с англичанкой.
— Поди, — поддакнули мы.
— Что будем делать? — спросила Верка. — Без ключа мы не можем вернуться.
— Не будем же мы им мешать, — воспротивилась Лариска.
— Давайте я постучу в дверь и громко скажу: «Игорь Степанович, нам вахтёр сказал, что у Вас есть ключ от кабинета литературы», — предложила Ленка.
— Нет, так нельзя. В темноту что ли ты будешь это говорить? — запротестовала я.
— Девочки, сначала надо вежливо спросить: «Игорь Степанович, Вы здесь?», — внесла умную мысль Надька.
Пока мы придумывали, как найти достойный выход из создавшейся ситуации, дверь раздевалки распахнулась. Хорошо, что мы не успели ничего спросить у темноты, так как нашего физкультурника Стёпыча там точно не было.
Влюблёнными оказались Жанна и Саша, бывшие девятиклассники, точнее, они уже перешли в десятый.
Их знала вся наша школа: парень с девушкой были активными участниками самодеятельности, выступали на школьных концертах и дискотеках. Сашка понимал в музыке, играл на электрогитаре, разбирался в звуковой аппаратуре, а Жанна красиво пела в микрофон под фонограммы, которые ей записывал Сашка.
Жанна слыла красавицей: стройная фигурка, ровные ножки и чудесные волосы цвета спелой пшеницы.
— Невеста, прямо невеста! Какая же красивая! — вздыхали учителя, когда Жанна пела на сцене в немыслимо-нежно-голубом длинном платье.
Ну, а в сероглазого Сашку были влюблены почти все девчонки в нашей школе. Ещё бы: высокий, стройный, с красивыми чертами лица, сформировавшийся юноша!
Мы тоже слегка интересовались им, но так, издалека. Шансы на взаимность с Сашкой у нас были равны нулю: тощие тринадцатилетние дылды, близорукие и очкастые.
— Эй, пацан, помочь донести костюмы? — спросил у меня однажды Сашка перед концертом, когда я, надрываясь, тащила кучу народных сарафанов с первого этажа на третий, в актовый зал.
Я запомнила его приятный бархатный голос и добрые глаза.
— Спасибо, только я не пацан, — ответила я, задыхаясь то ли от тяжёлой ноши, то ли от волнения.
Это мама виновата! Сегодня же ей скажу об этом. Вечно меня под мальчика стрижёт, даже Сашка за пацана меня принимает, хоть плачь! Как тут личную жизнь устроить?
Физрука мы в тот день нашли. Как вы и догадались, в кабинете английского языка: он помогал англичанке вешать стенды.
Мы отнесли фиалки в класс литературы и с чувством хорошо исполненного долга отправились на прогулку. Нас распирала нерастраченная детская энергия, мы много смеялись, катались на качелях, болтали о том и о сём, весело проводили время.
Грустила только Лариска. Она была с нами и не с нами, слушала нас и не слышала, витала в каких — то своих мыслях.
О Сашке с Жанной мы не вспоминали, тема любви в нас ещё не проросла.
Сентябрь
Сентябрь закружил в школьном вихре. После уроков мы стремились домой, на улице похолодало.
И тут началась череда наших дней рождений: представляете, мы с девчонками родились друг за другом, в одном месяце. Нам нравилось по очереди ходить в гости на чай с тортом. Жаль, Лариса совсем перестала с нами встречаться, вроде записалась в секцию плавания, не до подруг.
В тот день именины были у Нади. Договорились, что придём к ней в шесть вечера.
Мы с Леной, Верой и Соней встретились около дома именинницы. И вот мы в тёплом подъездном нутре. Решили не ехать на лифте, а подняться на седьмой этаж по лестнице.
Мы переходили с этажа на этаж через пожарные балконы, нас это веселило. Знаете, есть такие высотные дома, в них лестницы расположены не как в пятиэтажках — посередине, а сбоку. В пятиэтажках ты поднимаешься с этажа на этаж и на каждой лестничной площадке видишь двери квартир. В многоэтажках центральное место занимает лифт, а чтобы подняться наверх без лифта, надо пройти узкими боковыми полутёмными коридорами, из них выход к квартирам возможен только через общедомовые балконы.
Мы дошли до пятого этажа и остановились в растерянности, потому что упёрлись в страстно целующуюся пару. Парень стоял спиной к нам, его мы сначала не разглядели, а вот лицо девушки показалось нам очень даже знакомым.
— Лариска! — воскликнули мы от неожиданности.
Девушка услышала имя, оторвалась от своего занятия и сказала злобно:
— Да, Лариска! Что уставились? Завидно?
Парень оглянулся, и мы безошибочно определили в нём Сашку. Он помахал нам рукой:
— Привет, девчонки!
Дальнейший поход до седьмого этажа был похож на траурную процессию. Мы шли молча. Слёзы наворачивались на глаза.
Я тоже считала Сашу предателем, а Лариску — разлучницей. Как она могла влезть в отношения Жанны и Саши, как посмела? К тому же, она еще совсем маленькая, а Жанна уже взрослая девушка, ей семнадцать лет.
Лариска перестала с нами разговаривать, даже не здоровалась, будто не замечала нас, мы стали для неё врагинями.
Она очень изменилась внешне: сделала модную стрижку, похорошела, расцвела как юное вишнёвое деревце своим нежным и свежим первоцветом. Очки на Лариске мы больше не видели, она носила их в футляре.
Учёба отнимала много времени и сил, и вскоре мы забыли про подъездную любовь, а через некоторое время даже снова стали дружить с Лариской.
Май
Про Жанну и Сашку мы вспомнили только в мае, на школьном прощальном звонке.
Жанна исполнила в микрофон вместе с выпускницами песню «Школьные годы чудесные». Её тонкий и нежный голос летел над школьным двором, словно птица. Там, в небе, его подхватывали другие девчоночьи голоса и нам казалось, что это счастье поёт свою звонкую песню.
После небольшой концертной программы был объявлен последний звонок, и Сашка пронёс на плечах перед строем школьников крошечную первоклашку: в руках девочки звонок радостно трезвонил, возвещая об окончании учебного года.
Июнь
На выпускной бал в июне мы пришли поглазеть издалека: на это праздничное мероприятие допускались только учителя, родители и выпускники.
Они были немыслимо красивыми! Мальчишки — в модных костюмах, а девчонки — в фантастических платьях, с букетами цветов в руках.
— Эх, нам бы поскорее дожить до выпускного! Так хочется нарядиться в невестинское платье! – размечталась Лариса.
Нежно — розовые, голубые и белоснежные выпускницы превратили школьный двор в сказочное королевство ожидающих Фей. Вот-вот появятся волшебные кареты и увезут их далеко-далеко, навстречу новой и прекрасной жизни.
Среди девушек не было только Феи по имени Жанна.
Говорили, что у неё в десятом классе случилась безответная любовь, и она перед выпускным напилась каких — то таблеток. Врачи не смогли спасти её сердце.