Я смотрю из окна нашей старенькой хрущёвки на изъеденный временем двор. Кожура асфальта небрежно разбросана по разным углам его — следы вечных трубоукладочных процессов. Кроны старинных деревьев застилают обзор. Сколько народу здесь прошло-протопало, сколько жизней и судеб пронеслось?!!
Из окна я видела свадьбы и похороны, ссоры, споры и тайные поцелуи. Мелькали усталые и молодые лица моих сограждан, добрых и не очень. Глазами мы помним вечно. Взрослая женщина во мне ещё не забыла, как та, юная, в приступе бессильной ярости кричала соседской девочке: «Не рви цветы, не смей!».
В конце 80-х мир разделился на безучастных, сильно злых и в меру добрых. Одна соседка с любовью в сердце мастерила скамеечку под ивой, другая с проклятьями и криками выкапывала её вместе с ивой. Скамейки и старики стали всех раздражать, молодежь уже не бренчала на гитарах и не сидела до полуночи. У народа появились далеко идущие планы: квартира – машина – дача. Под выходные город пустел, шла стройка века – люди активно обзаводились садовыми участками.
Многих уже нет в нашем дворе – умерли, уехали, а память всё хранит их образы. Это было так давно! На скрипучие металлические качели выстраивалась детская очередь. Без устали дымила химчистка. Рядом с ней росли, играли мы, устраивали дворовые представления наши дети. Химчистку красили в жёлтый — цвет моего солнечного детства.
Оконное стекло поразило воображение: зачем и кому надо было так методично наносить царапины? Первые дни после переезда я смотрела в это окно как в экран старого, разбитого телевизора. Показывали ретро-фильм: далеко-далеко, в самом любимом на земле городе, остались дорогие мне люди. Сквозь стеклянную паутинку я изучала незнакомый мир, прижимая к груди маленькую пузатую баночку с клубничным вареньем – всё, что я привезла из прежней жизни.
Душа проливала слёзы. В воспоминаниях расцветал другой — волшебный двор, в котором встаёт солнце и освещает моё окно на третьем этаже. Там живёт счастливый голос мамы! Далеко-далеко остались добродушные соседи, управдом «Палка Симка», «выбивалы», «резиночки» и «казаки-разбойники», первые подружки Алла, Галя, Таня и Марина, одноклассники Женька Герман и Серёжка Смирнов, соседский сын Андрюшка, истошно кричавший с улицы своей сестре: «Рариса, вынеси лисипед!». В городе детства отцвела молодость родителей, но ещё живы были мой единственный дед и до боли родной человек – бабушка.
Из окна прежней квартиры видна типография: каждое утро я наблюдала, как печатали газеты. В окно врывался свежий, юный, вольный ветер…